Ровно за три недели до начала Великой Отечественной Войны, 19 мая (1 июня) 1941 года, в далеком Шанхае святитель Иоанн (Максимович) обратился к своей пастве с таким указом:

«Мы видим часто стремление сродников умершего как можно богаче провести похороны и устроить могилу. Большие средства тратятся иногда на роскошные памятники…

Иные хотят объявлениями через печать выразить свое почтение умершему и свое сочувствие его родственникам, хотя самый такой способ выявления своих чувств показывает их неглубокость, а подчас и лживость, так как искренно скорбящий не будет выставлять свою скорбь напоказ, выразить же свое сочувствие можно сделать гораздо теплее лично.

Но что бы мы из всего того ни сделали, умерший не получит от того никакой пользы. Мертвому телу одинаково лежать в бедном или богатом гробе, роскошной или скромной могиле. Не обоняет оно принесенных цветов, не нужны ему притворные выражения скорби. Тело предается тлению, душа живет, но не испытывает больше ощущений, воспринимаемых через телесные органы. Другая жизнь настала для нее, и другое нужно ей оказать.

Вот то нужное ей и должны мы делать, если действительно любим усопшего и желаем принести ему свои дары!

Что же именно доставит отраду душе умершего?

Прежде всего – искренние молитвы о нем, как молитвы личные и домашние, так и в особенности молитвы церковные, соединенные с Бескровной Жертвой, т.е. поминовение на литургии…»

По мере того, как год за годом все меньше и меньше остается на земле участников и современников той войны, мы обнаруживаем, что память о ней (слава Богу!) не исчезает и не размывается в нашем сознании, общенародном и личном, а напротив, усиливается и обостряется. И поневоле требуется прибавить нечто очень важное ко всему тому, что вкратце суммирует в своем указе свт. Иоанн.

…Сейчас всё это странно,
звучит всё это глупо:
в пяти соседних странах
зарыты наши трупы,
и мрамор лейтенантов –
фанерный монумент –
венчанье тех талантов,
развязка тех легенд.
(Б. Слуцкий. «Голос погибшего друга»)

Мы ставим памятники, бережем их и украшаем, как умеем, и когда заходит речь о памяти прошлых поколений, на чьих плечах мы сегодня стоим, то не стесняемся своей скорби в речах и журнальных статьях, цветов, венков и значительных средств, расходуемых на замену фанеры мрамором и бронзой. Почему так? И правильно ли это?…

Да, правильно, – подтверждает Святейший Патриарх Кирилл (телепередача «Слово Пастыря»):

«Для нас нужны могилы, памятники, чтобы сохранять нашу память об умершем, чтобы иметь возможность прийти и помолиться. И это прекрасный обычай, его надо сохранять. И нужно оберегать наши памятники, сохранять могилы в чистоте и порядке; по нашему отношению к могилам можно судить о нашем отношении к предкам, можно судить о нашем нравственном состоянии».
Так было всегда, и так должно быть.

Два чувства дивно близки нам,
в них обретает сердце пищу:
любовь к родному пепелищу,
любовь к отеческим гробам.
Животворящая святыня!
Земля без них была б мертва,
как безотрадная пустыня
и как алтарь без Божества.
(А.С. Пушкин)

Почему к гробам, а не к чему-то живому и бодрому? Почему к пепелищу, а не к сияющим дворцам, шумным площадям и магистралям, кипящим жизнью индустриальным комплексам и другим многоценным плодам цивилизации? Сомнение вполне обоснованное для сегодняшнего дня, когда наша страна наперекор всем «международным сообществам» восстанавливает свои дворцы, площади, магистрали и комплексы, а кое-кто, якобы опираясь на «исконно-духовное наследие», требует ограничиться гробами и пепелищами.

Благодаря трудам ученых-историков, пепелища и останки умерших, захоронения и гробницы раскрывают перед нами – к радости одних, к удивлению других и к затаенному негодованию третьих – глубочайшую религиозную направленность доисторических культур и цивилизаций. С колоссальным напряжением сил наши далекие предки, не знавшие ни колесных повозок, ни тягловых животных, сооружали гигантские каменные гробницы, частично дошедшие до нашего времени: до 80% всей своей жизненной энергии затрачивали они на зримое, материальное выражение «любви к отеческим гробам»… Позже эта мегалитическая культура распространилась на юг и породила другие, еще более известные символы вечности на быстропеременчивой земле – египетские пирамиды.

Да и сам переход древнего человека от кочевого к оседлому образу жизни неразрывно связан с похоронным обрядом, как об этом сообщает проф. А.Б. Зубов («Лекции по истории религиозных идей»):

«…Захоронения, никогда раньше не встречавшиеся, характерны для всех поселений раннего неолита. Кости умерших погребены на священном участке, расположенном между очагом и противоположной от входа стеной. Иногда черепа умерших предков просто стоят на полочках в этой священной части жилища… Человек еще не умел разводить растения и выращивать животных, а уже стал обитателем оседлых поселений – его понудила к этому новая идея. В самом деле, не возить же кости умерших с собой, их надо предать земле; а если они вложены в земную утробу, их нельзя оставить. Значит, надо жить с ними. В этом и кроется причина оседлой жизни».

Итак, Пушкин полностью прав: его короткий отрывок от слова до слова раскрывает перед нами роль материальной памяти предков в культуре человечества… Как это нередко бывает в разных отраслях знания, кропотливая работа ученых – не только историков и археологов, но и биологов, психологов, физиков, математиков, лингвистов – доказывает упрямым людям истинность того, что им следовало бы усвоить из духовной сокровищницы прошлого.

Мы не отвергаем даров цивилизации, мы нуждаемся в них, – но они не дарят пищи нашему сердцу и не способны заменить нам святыню. Причина тому крайне проста: сердце ищет вечности и прикасается к ней на пороге смерти.

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам -

Эти бессмертные строки А. С, Пушкина вспоминались мне, когда я читал текст ф. Искандера «Дедушкин дом».

Нужно быть очень осторожным в выборе цитаты для по­строения вступительной части рассуждения. Высказывание писателя в данном случае должно будет содержать одну из основных мыслей текста и в то же время давать возмож­ность выхода на анализ его идейного звучания и проблема­тику. Иллюстрацией выхода через цитату на проблематику всего текста является первый пример.

Выбранное высказывание должно быть кратким, вырази­тельным и желательно содержащим обобщающее умозаклю­чение.

Таким образом:

· Написать о впечатлении, которое произвел текст.

Если впечатление резко отрицательное, лучше об этом умолчать, чтобы не было снижения баллов за этику. Если текст произвел впечатление, желательно подумать почему.

· Можно обрисовать типичную (аналогичную

изображенной в тексте) ситуацию. (Часто бывает так, что…)

· Конструкцией «именительной темы»: «Любовь…

Сколько о ней сказано!… » Так можно начинать сочинения на «вечные» темы.

Каким бы ни было вступление по форме и содержанию, нужно помнить о необходимости смысловой и грамматической связи вступительной части с последующими. Следует особо отметить, что вступление сочинения не должно быть чересчур растянутым, ведь оно выполняет лишь роль подготовки к главной части. Не забудьте, что любое вступление держится на трех китах: конкретизация темы, постановка проблемы и переход к основной части.

С целью самопроверки попытайтесь определить в приве­дённых вариантах вступления функции последних предло­жений по отношению к содержанию абзаца и по отношению к возможным последующим частям сочинения-рассуждения. .Какие средства связи этих предложений с предыдущими ис­пользовали авторы?

Попробуйте составить тематические предложения частей, которые могли бы последовать за вступлениями, приведён­ными, в содержании главы, Какие средства связи абзацев вы использовали?

Основная часть начинается тогда, когда вы приступаете к непосредственному анализу текста

Как заканчивать сочинение?

Как уже было отмечено, хорошая композиция требует наличия необходимых композиционных частей: вступления, основной части и заключения. В заключительной части сочинения подводится итог все­му сказанному, делается обобщение; может быть также развёрнута мысль, выраженная во вступительной части. Последняя часть сочинения строится из двух составляющих: исчерпывающий ответ на вопрос вступле­ния и шаг в сторону актуальности. Стремитесь дописывать свое сочинения до последней точ­ки, то есть до того момента, после которого уже ничего нельзя добавить. Используя в заключении чужие слова (высказыва­ния знаменитых писателей или критиков), не заканчивайте ими - чужие мысли не должны заменять ваших собственных.

Очень выигрышным в заключении является обращение к актуальности, поскольку вы можете очаровать того, кто будет проверять ваше сочинение, своим современным восприятием поставленной проблемы.

В конце рассуждения выпускником может быть выражена позиция в отношении к поставленной в тексте проблеме (проблематике), могут быть выражены мысли в связи с те­мой, поднятой автором текста. Ниже приведено несколько возможных вариантов заключительной части сочинения-рассуждения.

1) Позиция автора во многом близка мне, но я считаю,
что основное назначение образования состоит в том, чтобы сделать людей более гуманными, более чуткими к окружаю­щему миру. Я тоже думаю, что спасёт мир не красота, а именно образование - фундамент взаимоотношений меж­ду людьми. Ведь человек, освоивший культуру многих поко­лений, не пойдёт против нравственных законов чести, добра и справедливости, никогда не переступит через свои убеж­дения.

Мы должны стать лучше, чтобы не повторить ошибок пре­дыдущих поколений, а жить мирно и счастливо, и именно об­разование способно помочь нам в этом,

2) В. Солоухин приводит нас к очень важному пониманию: мы живём в этом мире, но не знаем его. Мы часто сами ли­шаем себя возможности ощутить то непередаваемое состоя­ние души и тела, которое дарит нам общение с природой. Но мир красоты и гармонии открыт каждому из нас, и мы всегда сможем испытать близость к природе, увидеть её та­кой, какой не видели раньше. Стоит только захотеть.

3) История готовит нас к будущему, поучая прошлым,-вот та мысль, которую помогает нам понять Г. Смирнов. И мы должны быть внимательны к этим поучениям истории, а для этого нужно знать, как происходили её важнейшие со­бытия, какими были люди, участвовавшие в них и их вершив­шие. Так будем хранить память о предках и будем достойны
этой памяти!

Таким образом, экзаменующийся должен продумать, чем он закончит сочинение:

· 2-3 предложениями, «дублирующими» вступление.

Минимум сочинение должно состоять из 6 абзацев: это вступление, 4 пункта критериев, заключение. Можно каждый приведенный аргумент начать с нового абзаца.

Советы:

Не забывайте каждую часть начинать с красной строки и продумывать логику перехода от одного абзаца к другому. Строить работу лучше всего в соответствии с теми критериями, по которым ее будут проверять:

1. Вступление.

5. Ваше мнение (согласие/несогласие с позицией автора).

6. Первый аргумент.

7. Второй аргумент.

8. Вывод (заключение).

Методика «ключевых фраз» при написании ЕГЭ (задание С).

Анализируя критерии оценки задания С и опыт выполнения его ранее, убедилась в эффективности методики «ключевых фраз» для планировании и грамотного оформления письменного высказывания. На наш взгляд, она открывает возможность тренировать навык четкого, убедительного и образного изложения мыслей учащимися при работе в любом из вышеперечисленных жанров. Доведенные в течение учебного года до автоматизма навык перефразирования вопроса, или пункта плана, способность опираться на текст при развертывании ответа и умение ярко за счет выражения собственного мнения начать и окончить творческую работу позволяют даже среднему учащемуся-«негуманитарию» логично, полно и интересно раскрыть предложенную тему.

План написания любого сочинения .

Эпиграф.

I. ВСТУПЛЕНИЕ (1/5 часть)

1. Почему я выбрал данную тему?

2. Что я знаю о писателе и его творчестве, о данном произведении и его месте в литературном процессе?

3. Краткий пересказ сюжета (не более 5 предложений).

II.ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ (3/5 части)

1. Мысль (идея, постулат, тезис, исходная позиция), которую буду доказывать.

2. Аргументы (доказательства), подкрепленные цитатами из произведения. Тропы в языке писателя при создании образа (цитаты-примеры).

III.ЗАКЛЮЧЕНИЕ (1/5 часть)

1. Вывод: подтвердился ли заявленный мною тезис?

2. Чем произведение и его основная мысль актуальны для дня сегодняшнего?

3. Что дало мне знакомство с данным произведением?

4. О чем заставило задуматься?

Речеведческий комментарий

Рассуждение представляет собой монологическое высказывание, имеющее целью доказать истинность или ложность главного утвер­ждения текста.

В любом рассуждении имеются две части: тезис, т. е. утверждение, ко­торое нужно доказать, и аргументы (доводы, доказательства, примеры).

Вот как это можно представить на схеме:

Тезис (утверждение)

Почему? Потому что...

Вывод

Тезис (греч. thesis - положение, утверждение) - положение, 1 истинность которого должна быть доказана.

Аргумент (лат. argumentum) - основание, довод, приводимый для подтверждения или опровержения чего-л.

Вывод - логический итог рассуждения; умозаключение.

Вот несколько советов, как подготовить выпускников к успешному выполнению этого задания.

1. Необходимо обучить прежде всего вдумчивому прочтению текста, выработать умение определять его тему и проблему (здесь помогут задания А27 и А28). Всматриваться в языковые средства выразительности (см. зад. А32).

2. Учащийся должен хорошо знать особенности жанра рецензии и эссе и стремиться их выдержать.

И очень важно обучить учащихся умению рассуждать по понятной проблеме, правильно строить текст-рассуждение, в котором обычно выделяются три части:

1. Тезис (высказывается какая-то мысль);

2. Доказательство (или опровержение) этой мысли, т. е. аргументы: а)..., б)..., и т. д. сопровождаемые примерами;

3. Вывод, или заключение.

Тезис должен быть доказанным и четко сформулированным. Аргументы должны быть убедительными, и их должно быть достаточно для доказательства тезиса. И чем они будут убедительнее, чем яснее суждение и бесспорнее вывод.

Важно, чтобы в тексте между тезисом и аргументами, а также между отдельными аргументами устанавливалась логическая и грамматическая связь.

Учащиеся должны быть готовы рассуждать по многим проблемам, порой, совершенно неожиданным. Готовясь к ЕГЭ с выпускниками прошлых лет, мы проработали не только тексты в тестовых заданиях, но и написали сочинения - рассуждения на следующие темы:

«Жизнь - путь к счастью, но не каждому дано одолеть все этапы пути».

«Чтобы стать счастливым, надо прежде всего осознать, в чем твое счастье, а затем - найти к нему дорогу».

«Счастье у каждого неповторимо».

«Народная мудрость это колодец, из которого черпают, не опорожняя его».

«Из чего вырастает чувство Родины»

«У каждой нации - велика или мала она - есть свой неповторимый кристалл, который надо суметь высветить».

«Гордиться своей нацией - патриотизм, хвастаться своей нацией - национализм».

«Путь от вражды к дружбе куда длиннее, чем от дружбы к вражде».

«Дружба, выдержав испытание горем, может не выдержать пробы на радость».

3. Продумать композицию и языковое оформление сочинения. С чего начать? Как соединить анализ текста с оценкой средств выразительности, использованных в нем.

4. Необходима большая подготовительная работа по изучению основных средств выразительности.

Средства художественной выразительности разнообразны и многогранны.

Лучше находят учащиеся в тексте такие тропы, как эпитеты, сравнения, метафоры, гиперболу, олицетворения. Работе над данными изобразительно-выразительными средствами уделяется большое внимание на уроках литературы.

К выразительным средствам языка относятся и стилистические фигуры, или фигуры речи: анафора («единоначалие»), антитеза, параллелизм, бессоюзие, градация (расположение слов по возрастающей или убывающей значимости), оксюморон, риторическое восклицание, риторическое обращение, умолчание, эпифора и т. д.

Целесообразно записать все эти понятия из «Словаря литературоведческих терминов» в отдельные тетради и заучить их, подобрать по 2-3 ярких примера из текста художественной литературы.

Учащийся должен четко усвоить, что нужен не пересказ текста, а его интерпретация - толкование затронутой в тексте проблемы.

Я часто прибегаю к такому методу, читаю вслух лучшие работы учащихся, анализирую их, особое внимание обращаю на самые удачные моменты в сочинении. Работая с сегодняшними выпускниками, я даю им в качестве образца работы прошлогодних выпускников. Это очень помогает совершенствовать навык написания сочинения - рассуждения на заданную тему.

«Два чувства дивно близки нам -

В них обретает сердце пищу.

Любовь к родному пепелищу.

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века

По воле Бога Самого

Самостоянье человека

Залог величия его.

Животворящая Святыня!

Земля была б без них мертва

Как …….. пустыня

И как алтарь без Божества».

Так почему же два чувства близки нам? И кому «нам»? О чём собственно идёт речь в этом, признаваемом всеми без исключения гениальным «Credo» поэта? Ясно, что здесь Александр Сергеевич не имеет ввиду абстрактных людей вообще, речь не о либерализме и гуманизме и просвещении, нравственности и цивилизованности. Речь здесь о «нашем» русском сердце, о том, что является хлебом насущным для него.

Что касается «любви к отеческим гробам», то здесь ясно, что речь идёт не только о почитании отцов, но и о почитании их места захоронения во времени и пространстве. Но почитания мало, у Пушкина «сердце обретает пищу» в любви и естественно в любви, забывающей о себе перед тем, что выше индивидуального и личного.

Стало быть мало помнить и почитать предыдущие поколения, нужно самоотверженно любить их, то есть следовать за ними, продолжая их дело на земле, соглашаться с ними, отвечать за все их верные и неверные шаги на Родовом пути, представляя вместе с ними пред Богом единое целое.

А что же означает «любовь к родному пепелищу», предваряющая у Пушкина «любовь к отеческим гробам»? Что имеет в виду Александр Сергеевич под древним словом «пепелище»? Очаг родного дома или же Жертвенник, огнём поядающий зло и ложь и подкуп, и подлость и подлог в историческом бытии праведного русского народа?

Вспомним, «требует поэта к священной Жертве Аполлон»! Поэт был с детства «озарён» «заревом московского великодушного пожара», возбудившего в его сердце искреннюю любовь к Великому народу своему. Так он и пишет: «... и кровь людей то Славы, то Свободы, то Гордости багрила Алтари»… «Пока Свободою горим (!), пока сердца для Чести живы, мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы!»

Стало быть «любовь к родному пепелищу» - это не любовь к очагу, на котором варится материальная пища, это - Жертвенник и Очаг духовного становления любящего свой Род

Праведного человека.

Потому Александр Сергеевич и делает из предыдущего четверостишия вывод о том, что «самостоянье» праведного человека, то есть его индивидуальность и лицо по Воле Бога Самого предвечно основано на приятии и осознании Законов и Заповедей Рода – в этом по Пушкину, и ни в чём ином - Залог величия личности человека.

Как видим уже в этих восьми строках высказана А.С.Пушкиным богословская и философская точка зрения на Род и личность, которая в корне отличает его ото всех: современных ему и древних, протестантских и католических, и конечно же породивших их всех - иудейских взглядов.

Не зря профессор А.В.Карташёв, приводя в памятной речи к 100 – летию со дня смерти поэта эти слова и заканчивая ими свою речь утверждает, что «фальсификаторы сгинут от этих грозных, синайских судных слов нашего подлинного национального вождя и пророка», что «вся неизбежная возня с Пушкиным есть уже «memento mori» им, и сколько бы они ни подделывали, ни подкрашивали Александра Сергеевича под свой жалкий стиль, солнце правды пушкинской фатально разгоняет и разгонит тьму их обманов».

Когда профессор А.В.Карташёв произносил эту во всех отношениях замечательную речь, он, тем не менее, не ведал, что цитируя «Credo» поэта, последнее четверостишие прочитал в извращённой, удобной для западного сознания и ортодоксальных христиан форме:

«Животворящая святыня!

Земля была без них мертва;

Душа – алтарь без Божества».

Но дело в том, что у Пушкина нет сего удобного для монашествующего – монистического субъективистского сознания пассажа – «без них наш тесный мир», и о любезной христианскому сознанию индивидуальной «душе» личности не было поэтом упомянуто.

70 лет прошло с того времени, как ошибся вслед за фальсификаторами А.В.Карташёв, но и до сих пор, увы, не прочтено в контексте творческих, государственных и богословских задач это Credo величайшего русского поэта.

И сегодня последнее четверостишие печатается всего чаще лишь с первым на том основании, что в черновике поэта второе кто-то аккуратно вычеркнул.

Часто печатали и такой вариант, в котором было окончательно утрачено ненавистное индивидуалистическому сознанию слово «земля» и звучало оно так:

«Животворящая святыня!

Душа была б без них мертва;

Без них наш тесный мир – пустыня,

Душа – алтарь без божества».

А как же было изначально у самого Пушкина? В последнем четверостишии, согласно общему замыслу всех трёх, речь шла о том, без чего мертва земля (по Пушкину - без жизнь на ней творящих Родовых Святынь), - о том, что противостояло прямому Родовому пути жизни самостоятельного свободного человека, - о том, без чего жизнь становится «как» - (как что?) - иссохшая без живительной воды человеческих отношений «пустыня», а сам человек – Алтарь, на котором предназначено по Пушкину Богом совершать Жертвоприношение – остаётся в жизни без всякого смысла и употребления Свыше, ибо лишён Веры, «как Алтарь без Божества».

Тогда что же это было за таинственное слово, от которого нам достались после усиленной «работы» «пушкиноведов» одни отточия?

Для рифмы здесь требуется минимум пять гласных и йотированность в центре слова. Было бы неплохо, если бы и ныне действующая цензура не сочла за труд найти определение пустыни на восемь букв, подходящее для сего изуродованного сознательно кем-то четверостишия. Пустыня всё же какая – «йская»?

Если бы речь шла о душе человека, тогда Пушкин так бы просто и написал без обиняков: «Животворящая Святыня! Душа была б без них мертва…», но у поэта речь здесь идёт о ЗЕМЛЕ, становящейся мёртвой в виду отсутствия на ней, или осквернения на ней Святынь – «земля была б без них мертва».

Стало быть, здесь пустыня «мёртвая». Поищем на карте мира и найдём только у одного «народа», точнее безродных и лишённых Богом земли иудеев, таковую пустыню у Мёртвого моря, что на юге опалённого огнём и серой Стана, на юге Палестины есть Акравимская (Скорпионья), или проще Иудейская пустыня.

Именно там содомским противоестественным, противо-РОД-ным грехом осквернены были «Животворящие Святыни» - именно там, и ни в каком другом месте.

Вспомним и о том, что иудеи, совершив знаменитый исход из Египта много лет путешествовали по пустыне.

«Иудейскую пустыню» следует принимать в восстановленном тексте Пушкина и в прямом и в переносном скрытом смысле. Здесь поэт полемизирует с известной формулой – «Свято место пусто не бывает». - Нет, бывает, - утверждает поэт, если Святыни оскверняются и уничтожаются самими служителями Святыни, предстоящими у алтаря без Божества, оставляющими свой народ без родной земли и Животворящей Святыни, коей является память об их предках и об их Роде, сотворённом Отцом их Небесным!

Именно тогда, как вне, так и внутри человека водворяется на пустом месте преклонение пред чуждыми ему богами и общественными порядками. Тут поневоле вспоминаются слова из Евангелия от Матфея о том, что « когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя себе и не находит», и о «незанятом любовью к ближним месте, хотя бы и выметенном и убранном» и Книга «Бытие», гл.XXXV: «Поверзите боги чуждыя»…

Можно сколько угодно красть из произведений нашего гениального поэта отдельные слова и определения, заменяя их отточиями и даже измышлять новые, соответствующие иудейско-христианской нравственности четверостишия, но от того подлинный смысл их истинный и потому вполне определённый, единственный никогда не изменится.

Впрочем если кому указанного здесь не достаточно, пусть тогда обратится к стихотворению «Свободы сеятель пустынный» и задумается о «порабощённых браздах» земли русской, и о «рабах», коих почитали «должным» для себя резать и стричь "пастыри", и о церковном «ярме с гремушками» на шее народа, и о самодержавном «биче», свистящем в расчищенном чужеземной верой жизненном пространстве «послушания паче поста и молитвы», любоначалия и угодничества.

Комментируя второе четверостишие из приведённых выше трёх, писатель Иван Шмелёв в своей речи к столетию годовщины смерти Пушкина восклицает: «Если бы нас спросили, о самом важном, чего хотите? – вся Россия, и тут и там, сказала бы: «Себя, самостоянья своего! жизни своей, по воле своей хотим»…

«Самостоянье» Пушкина слово… Вот завет Пушкина – России. Вот основы национального бытия. Вот – откровение. И это откровение исполнится».

… Так вот именно для того, чтобы это Откровение Пушкина не исполнилось никогда, и народ русский не поднялся бы с колен, это четверостишие опускают, как якобы вычеркнутое рукою самого Пушкина и потому непригодное для печати.

Ну, а уж ежели, скрепя зубы, и напечатали строчку «На них основано от века», то и последние строки третьего четверостишия «редактируют» по своей «господской» воле:

«Без них наш тесный мир – пустыня,

Душа – алтарь без Божества».

Таким образом «получается» троекратное повторение одного и того же для «полноты» психологического содержания:

« в них» - в первом четверостишии,

«на них» – во втором четверостишии,

«без них – в третьем четверостишии.

К тому ещё добавляется совершенно неприемлемый для лишённой психологических самокопаний в душе человеческой поэзии Пушкина «наш тесный мир» (это как ремикс из ортодоксального христианства – « мир во зле лежит») и некая «душа» с внутренним алтарём (что опять-таки не характерно для жизнерадостного и открытого Пушкина) но без Божества, Кое, надо полагать, ещё в таковую, ищущую Бога субъективную душу пока не вселилось, но есть надежда, что когда покинет «наш тесный мир», выйдет на «свободу» так сказать, тогда и вселится, плюхнется на «алтарь» сей в обещанном раю?...

Да нет же, господа пушкиноведы, у А.С.Пушкина, Н.В.Гоголя, Т.Г.Шевченко везде подразумевается другой алтарь – Алтарь на Родовой земле своего, а не любезного вам интернационального «Небесного Отечества» (апостол Павел), не огонёк в душной душонке «иных, прочих» отщепенцев, надеющихся взлететь на "Седьмое Небо" в религиозном психологическом угаре.

Два чувства. Две Любви. Но, как это ни странно привыкшим к обсуждению африканского знойного темперамента поэта, увы, не к блондинкам и брюнеткам, и не к юношам и мальчикам (коей награждают П.И.Чайковского на том весьма шатком основании, что он якобы презрел любовь к нему баронессы фон Мекк).

Любви к пепелищу? Любви к отеческим гробам? Что ж, может быть прав врач и переводчик г-н Смидович (Вересаев?), находящий у Александра Сергеевича любовь к трупам – некрофилию? Кому лучше знать, как не профессиональному лекарю?

А может быть всё же речь идёт о тех пепелищах русского народа, на которых были сожжены поработители и извращенцы Родовых путей и Правды Рода? Вспомним центральную сцену пожара из повести «Дубровский»!

Ну, а если у кого-то остались ещё сомнения процитируем слова русской девушки Полины из повести «Рославлев»:

«Неужели, - сказала она, - …пожар Москвы наших рук дело? Если так… О, мне можно гордиться именем россиянки! Вселенная изумится великой жертве! Теперь и падение наше мне не страшно, честь наша спасена; никогда Европа не осмелится уже бороться с народом, который… жжёт свою столицу!»… «Ты не знаешь? – сказала мне Полина – твой брат… он счастлив, он не в плену, радуйся: он убит за спасение России».

Наиболее точно и ёмко пишет о сути произведений Пушкина солдат Великой Отечественной войны еврей Д.С.Самойлов (Кауфман) в своём «Общем Дневнике»:

«…Недаром Пушкин, самый великий наш гений, всю жизнь занимался историей пугачёвщины, которая и есть история русского идеализма. В которой и содержится вся несовместимость русского идеализма с русским практицизмом. Русский бунт в форме Веры и Жертвы – вот что интересовало Пушкина. Пушкин со страстным приятием жизни, Гоголь со столь же страстным неприятием исследуют один и тот же вопрос. В «Истории пугачёвского бунта» и в «Мёртвых душах» Пугачёв и Манилов оказываются явлениями одного и того же порядка! Практическая идея всегда на втором плане, всегда – мечта. А на деле азиатская идея Веры и Жертвы. Литература – это не … самовитое, пусть хоть и тончайшее раскрытие личности – а Служение и Жертва и постоянное радостное обновление Духа, обновление его в форме опыта мысли и чувствования, и создание атмосферы обновления вокруг самой толщи народа, нации, человечества. Не было ли это всегда сутью нашего искусства с его рождения – с Пушкина?».

Так конгениально Пушкину пишет россиянин Давид Самойлов. Но как же право надоели все эти штатные и записные магистры и профессора словесности, все эти квартиранты «Пушкинского Дома – Академии Наук» (А.А. Блок) – все эти бесчисленные Эйхенбаумы, Айзенштоки, Эфросы, Гессены, Лотманы, Мейлахи, Смидовичи, Благие, Терцы, Синявские, Радзинские – все эти «бесы разны, бесконечны, безобразны в мутной месяце игре…закружились, завыли», сбивая нас, русских, с нашего Родового пути, … и «не видно ни зги»… только «звон колокольчика» ещё не оставил нас в полном одиночестве перед этими «кроткими и смиренными» «голубями зубастыми», воркующими над пушкинским необъятным наследием, надрывая русскую «языческую» и «дикую» азиатскую душу…

Это именно о них писал величайший русский поэт XX столетия, прозаик и философ Б.Л.Пастернак: :

«Кому быть живым и хвалимым,

Кто должен быть мёртв и хулим, -

Известно у нас подхалимам

Влиятельным только одним.

Не знал бы никто, может статься,

В почёте ли Пушкин иль нет,

Без докторских их диссертаций,

На всё проливающих свет…».

И да не решатся обвинять русскую литературу в шовинизме и национальной ограниченности лишь на том только основании, что россияне не хотят, чтобы привыкшие к деньгам, к презренной пользе, липкие пальцы торгашей брались за перо, тревожа чистую светлую память нашего великого поэта! …

Нет, что ж, мы не против… «будь жид и тоже не беда, беда, что скучен твой роман»… Более того, надо признать, что именно российские евреи Д.Самойлов и Б. Пастернак дали нам глубочайшее понимание творчества нашего русского гения и с успехом продолжили искания его, идя по торному Родовому пути, им найденному.

Дело не в национальном вопросе. Просто сегодня нужно каждому мыслящему человеку иметь ясное представление о том, что у старых и нынешних «новых русских» торгашей и их западных идейных вдохновителей и учителей их же «ветхо» и «ново» заветной веры есть все основания и по смерти глубоко и страстно ненавидеть нашего великого поэта.

Так еврейский русскоязычный поэт В.Шали после "перестройки", по его же словам, «стал чувствовать себя также уютно, как Дантес в России после убийства Пушкина». И это наверно потому так для него стало уютно и хорошо, что нам, гражданам великой страны плохо стало.

Здесь работает закон сохранения материи и энергии на социальном уровне в точности также как и на физическом, только и всего.

С восторгом читаем тонкие умные рассуждения о гениальности Пушкина великого Проспера Мериме! Но почему, мы позволяем, кому бы то ни было рыться на страницах наших литературных журналов в исподнем нашего русского гения, и, более того, откровенно лгать, сознательно и злонамеренно искажая его творчество, тем самым нанося нам, – его потомкам и духовным чадам, пощёчины?!

Что мы их быдло купленное, точнее «искупленное» их «Господом» - «тираном несправедливым, еврейским богом, угрюмым и ревнивым» («Гавриилиада»)? Ежели так, то тогда наше молчаливое согласие с ними понятно, но иначе ему нет оправдания.

«Христос воскрес, моя Ревекка!

Сегодня следуя душой

Закону бога – человека,

С тобой целуюсь, ангел мой.

А завтра к вере Моисея

За поцелуй, я не робея

Готов, еврейка, приступить –

И даже то тебе вручить,

Чем можно верного еврея

От православных отличить».

Ошибётся тот, кто посчитает это стихотворение только шуткой и не станет искать в нём более глубокого смысла.

Нет, стихи «Христос воскрес…», это не только ёрничанье, и хотя этот элемент здесь присутствует, но главная мысль стихов в том, что Пушкин органически не приемлет всеобщего целования – целования по образу кампанейскому со всеми без изъятия, даже с талмудическими иудеями.

Если позволяем себе целоваться с чуждыми нашей Родовой Вере иудеями, звучит в подтексте, то должны, следовательно, отказаться от себя и обычаев своих до конца – и «вручить» им свою «крайнюю плоть», то есть совершив обрезание, тем самым отрезать себя окончательно от своего народа.

Подведём итог нашим рассуждениям и воз-становим CREDO А.С.Пушкина, убрав отточие из вполне ясного определения единственной библейской пустыни – ИУДЕЙСКОЙ, и, разумеется, воз-станавливая второе четверостишие, вычеркнутое чьей-то рукой:

Два чувства дивно близки нам.

В них обретает сердце пищу -

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века

По Воле Бога Самого

Самостоянье человека -

Залог величия его.

Животворящая Святыня!

Земля была б без Них мертва,

Как иудейская пустыня

И как Алтарь без Божества.

Кому-то что-то неясно в этих гениальных словах?

А вот и ответ иудеохристианам, не принимавшим поэзию А.С.Пушкина никогда и старательно пытавшимся извратить его смысл:

Можно жить с закрытыми глазами,

Не желая в мире ничего,

И навек проститься с Небесами,

И понять, что всё кругом мертво.

Можно жить, безмолвно холодея,

Не считая гаснущих минут,

Как живёт осенний лес, редея,

Как мечты поблекшие живут.

Можно всё Заветное покинуть,

Можно всё без-следно разлюбить.

Но нельзя к Минувшему остынуть,

Но нельзя о прошлом позабыть!

(Константин Бальмонт).

МИРСКАЯ ВЛАСТЬ

«Когда великое свершалось торжество

И в муках на Кресте кончалось Божество,

Тогда по сторонам Животворяща Древа

Мария-грешница и Пресвятая Дева

Стояли, бледные, две слабые жены,

В неизмеримую печаль погружены.

Но у подножия теперь Креста Честнаго,

Как будто у крыльца правителя градскаго,

Мы зрим поставленных на место жён святых

В ружье и кивере двух грозных часовых.

К чему, скажите мне, хранительная стража? –

Или Распятие казённая поклажа,

И вы боитеся воров или мышей? –

Иль мните важности придать Царю царей?

Иль покровительством спасаете могучим

Владыку, тернием венчанного колючим,

Христа, предавшего послушно плоть свою

Бичам мучителей, гвоздям и копию?

Иль опасаетесь, чтоб чернь не оскорбила

Того, чья казнь весь род Адамов искупила,

И, чтоб не потеснить гуляющих господ,

Пускать не велено сюда простой народ?»

Стихотворение это подводит итог противостояния великого поэта царской и т.н. духовной власти, которые обе он определяет яко «мирскую власть».

По Пушкину«гуляющие» по жизни «господа», чтобы их не «потеснили» воспользовались кощунственно Святым Крестом, употребив Его как «казённую поклажу», «спасаемую» «хранительной стражей», которая «придаёт важности» их беззаконной власти.

Церковный храм «у подножия Креста Честнаго» «теперь» превращён в «крыльцо правителя градскаго», куда «не велено пускать простой народ». Из сего откровения Пушкина недвусмысленно следует, что не на что надеяться простому праведному русскому человеку. Для него закрыты врата, ведущие как в духовную, так и в мирскую жизнь.

Древнее величие искренней Веры попрано. Нелицемерное исповедание стало невозможным без «покровительства могучего» безбожного государства, без нелепой охраны вероисповедания, ставшего государственным и социальным.

«Владыка, тернием венчанный колючим» «предавший послушно плоть свою бичам мучителей, гвоздям и копию» заменён у «господского крыльца» «теперь» «грозными часовыми в ружье и кивере», стоящими «на месте жён святых»!

Да, здесь обличена до конца и церковь, «опасающаяся» «оскорбления черни», и государственная власть, мнящая весь мир своей «казённой поклажей» и сущая лишь для того, чтобы никто не смог потеснить власть имущих.

И та, и другая, и т.н. духовная и социальная власть имеют одну и туже охранительную тенденцию. «Пускать не велено» и за алтарь храма, где происходит «священнодействие» и на крыльцо городского правителя.

По сути дела между церковью и государством не стало разницы. Се есть двуединая беззаконная «мирская власть», и от Бога она бесконечно далека.

Как можно убедиться из этого откровения, русский гений был, в отличие от священников, весьма далёк от знаменитой расхожей формулы апостола Павла: «Всякая власть от Бога», более того Заповеди Любви и Свободы были для него абсолютными, также как и Заповедь Жертвы за свой народ на Алтаре Отечества.

И то, что Александр Сергеевич, высказавшись до конца на 37 году жизни, в этом же году и погиб не простое недоразумение, потому как есть вопросы, которые никому, без разрешения тайной беззаконной власти, не позволено трогать.

Пушкин в известном черновике 1830 г. оставил запись, которую мы держим в русских сердцах уже почти два века, правда, распоряжаемся этим завещанием порой странно, даром что цитируем весьма часто: Два чувства дивно близки нам - В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам. На них основано от века По воле Бога самого Самостоянье человека, Залог величия его...

Светское сознание отметит у Пушкина парадокс: вослед за родным пепелищем (то есть отчим домом) поэт отеческие гробы в последнем катрене называет «животворящей святыней». Более того, «Земля была б без них мертва, / Без них наш тесный мир - пустыня, / Душа - алтарь без божества». То есть: гробы являются животворящими, жизнью наполняющими Землю, нашу земную жизнь!

Ого! Это мысль православного человека, глубоко духовного. В какового Александр Сергеевич вполне развился к тридцати своим годам. По мнению русского философа С. Франка, справедливо полагавшего Пушкина выдающимся религиозным мыслителем, «замечательна та философская точность и строгость, с которой здесь изображена связь духовного индивидуализма с духовной соборностью: «любовь к родному пепелищу» органически связана с любовью к родному прошлому, к «отеческим гробам», и их единство есть фундамент и живой источник питания для личной независимости человека, для его «самостояния», как единственного «залога его величия» <...> Единство этого индивидуально-соборного существа духовной жизни пронизано религиозным началом: связь соборного начала с индивидуальной, личной духовной жизнью основана «по воле Бога самого» и есть для души «животворящая святыня». Само постижение и восприятие этой связи определено религиозным сознанием, тем, что Достоевский называл «касанием мирам иным»».

* * *

Одним из таких отчетливых мест сердечного, но и духовного касания мирам иным для всякого русского человека является монастырь в честь Святой Троицы и Святого Александра Невского в Санкт-Петербурге, именуемый лаврой. Туда нас ноги сами ведут всякий раз, когда мы приезжаем «навстречу Северной Авроры».

Теперь у входа в эту прославленную обитель стоит новый памятник святому равноапостольному князю Александру, честные мощи которого покоятся в главном храме лавры - Троицком.

Проходя к Троицкому собору по узкому лаврскому переулочку и мостику, прихожанин минует два старых некрополя, остающихся по левую и правую руку. То есть к окормлению вечному человек проходит сквозь сонм великих могил.

Троицкий монастырь был создан по приказу Петра I, усмотревшего в устье Черной речки «изрядное место». Первое упоминание обители в документах - июль 1710 г., когда Петр, осмотрев участок близ впадения Черной речки в Неву, повелел строить здесь Александро-Невский монастырь, поскольку эта территория считалась предполагаемым местом победы в 1240 г. войск князя Александра Ярославича над шведами в Невской битве. Петром предполагалось воспитывать здесь ученое монашеское братство - для подготовки настоятелей крупных монастырей России.

Через два года после окончания Северной войны Петр повелел перенести в новый город на Неве мощи Святого Благоверного князя Александра Невского. До того они пребывали во Владимире. В 1723 г. через Москву и Новгород их доставили в Шлиссельбург. Лишь через год после их исхода из Владимира, в августе 1724 г., царь Петр на ботике сопровождал раку со св. мощами по Неве. В 1790 г. мощи были перенесены в Троицкий собор Александро-Невского монастыря, где пребывают и ныне. Рака с мощами теперь установлена на свое историческое место. Ежедневно перед мощами поются акафисты, звучат молитвы, каждое утро перед ракой с мощами покровителя обители ее насельниками совершается братский молебен.

В Троицком соборе возле серебряной раки со св. мощами князя Александра Невского хранился ключ Адрианополя, принесенный в дар обители императором Николаем I после войны за освобождение Греции от турецкого ига в 1829 г. Тут подвизались известные молитвенники: архимандриты Евгений (Болховитинов) и Иоакинф (Бичурин), Феодор (в миру Иоанн) Ушаков, схимонах Досифей и его ученик Варлаам, впоследствии Тобольский архиерей. К здешнему старцу Алексию перед отправлением в г. Таганрог в 1825 г. приезжал император Александр I. По преданию, войдя в келью, он увидел черный гроб. «Смотри, - сказал ему схимник, - вот постель моя, и не моя только, а постель всех нас: в ней все мы, Государь, ляжем и будем спать долго».

Обитель получила статус лавры в 1797 г. по указу императора Павла I. По проникновенному слову о. Сергия Булгакова, «представляет собою священный памятник великому русскому мужу, который так славно подвизался для блага своей родины и ныне предстоит молитвенником пред Богом за весь русский народ».

* * *

Кто же покоится в лавре?

Лазаревское кладбище (Некрополь XVIII в.) было основано еще при Петре Великом, первые захоронения происходили в храме Благовещения. В этой небольшой деревянной церкви были похоронены многие сподвижники первого российского императора, в том числе В.М. Долгоруков и Б.П. Шереметев. В 1717 г. была возведена и торжественно освящена каменная церковь Воскрешения Лазаря, благодаря которой кладбище и получило свое нынешнее название. Эта церковь стала усыпальницей сестры Петра I царевны Натальи Алексеевны, в дальнейшем ее расширили и перестроили по чертежам известного архитектора Л.Я. Тиблена.

С 1947 г. в Лазаревской усыпальнице располагается музейная экспозиция - более 80 памятников, среди которых надгробные плиты, саркофаги и пристенные памятники.

Погребение на Лазаревском кладбище изначально было доступно лишь весьма богатым людям, да и то не всем - здесь хоронили лишь заслуженных деятелей Российской империи. Каждое надгробие этого кладбища является величайшей исторической ценностью, так как все они созданы лучшими мастерами той эпохи.

На Лазаревском кладбище - том, что остается от вас по левую руку, когда идете в лавру от Невского проспекта - похоронены ученые М.В. Ломоносов, Л. Эйлер, писатель Д.И. Фонвизин, архитекторы Дж. Кваренги, А.Д. Захаров, А.Н. Воронихин, К.И. Росси, живописец В.Л. Боровиковский, скульпторы Ф.И. Шубин, П.К. Клодт, и И.П. Мартос, исследователь Камчатки С.П. Крашенинников. вдова Александра Пушкина Н.Н. Ланская (все же удивляющее словосочетание, не правда ли?) и многие другие деятели культуры и науки. Знатные особы - князья Голицыны, Трубецкие, а также генерал-фельдмаршал А.Г. Разумовский, морганатический супруг императрицы Елизаветы Петровны. Здесь и могила друга царя Петра - А.К. Нартова, посадского человека, дослужившегося до академика, изобретателя, как пишут справочники, «первого в мире токарно-винторезного станка с механизированным суппортом и набором сменных зубчатых колес».

* * *

К началу XIX в. на Лазаревском кладбище стало не хватать места, и в 1823 г. неподалеку от него было основано Ново-Лазаревское. В 1869 г. в его северной части на деньги купцов Полежаевых, желавших возвести собственную усыпальницу, была заложена церковь в честь иконы Тихвинской Божией Матери, по имени которой и стало в дальнейшем называться кладбище.

С 1830-х все захоронения в основном велись именно на Тихвинском кладбище (ныне Некрополь Мастеров Искусств), которое было в два раза больше Лазаревского. Захоронения здесь продолжались до 1930-х, после чего кладбище было закрыто на реконструкцию и приобрело статус мемориального парка. Великая Отечественная война нанесла значительный ущерб многим памятникам некрополя, но в послевоенные годы были проведены тщательные реставрационные работы, вернувшие музею его первоначальный облик.

Некрополь Мастеров Искусств - он по правую руку - создан в 1940-х гг. на месте практически полностью уничтоженного Тихвинского кладбища и объединяет около 200 надгробий. Здесь покоятся композиторы М.И. Глинка, М.П. Мусоргский, П.И. Чайковский, А.П. Бородин, Н.А. Римский-Корсаков, А.С. Даргомыжский, писатели Н.М. Карамзин, Е.А. Баратынский, И.А. Крылов, художники А.А. Иванов, П.А. Федотов, А.И. Куинджи, Б.М. Кустодиев, А.Н. Бенуа, архитектор А.В. Щусев, скульптор М.К. Аникушин, критик «Могучей кучки» В.В. Стасов и другие. Пантеон деятелей российской культуры, аккумулятор останков лучших людей Петербурга, составивших за многие годы непостижимую душу города и славу его.

Эффектно и надгробье писателя Достоевского. Черная голова Федора Михайловича глядит со стелы взыскующе, словно говоря: «Если Православие невозможно для просвещенного, то вся сила России - временная...»

В дальнейшем захоронения на Тихвинском кладбище проводились крайне редко, после войны здесь были погребены лишь некоторые наиболее значительные деятели искусств. Последнее погребение состоялось в 1989 г., когда скончался знаменитый режиссер Г.А. Товстоногов - народный артист СССР, главный режиссер легендарного БДТ - Большого драматического театра. Режиссер похоронен между Южной и Черкасовской дорожками, автором бронзово-стального креста на постаменте является скульптор Л.К. Лазарев (1992 г.). Это единственный в музейном некрополе мемориальный памятник советского времени, образное решение которого восходит к традиционной форме креста с Распятием.

* * *

Быть может, еще одно известное сочинение Пушкина посвящено именно этому некрополю: «Когда за городом, задумчив, я брожу / И на публичное кладбище захожу, / Решетки, столбики, нарядные гробницы...»

Привелось и нам побродить под некропольским снегом, посидеть на лавке в парке и, поставив свечу у раки Александра Невского в Свято-Троицком соборе, прощаясь с Петербургом, снова свернуть на аллею «отеческих гробов».

Достаточно прочитать стихотворение Пушкина «Два чувства дивно близки нам … » чтобы проникнуться чувством единения с родной землёй, её народом и историей, включить в своё сознание историческую память, без которой невозможно ощутить принадлежность к стране, её культуре и традициям.

Оно по-пушкински лаконично и ёмко, выразительно и остро. Каждое слово значимо здесь. Попробуем выделить в нём ключевые слова, то есть те, которые несут главный смысл произведения. (Чувства, сердце, пища, любовь, родное пепелище, отеческие гробы, святыня, алтарь.)

Это не просто ключевые слова, а слова-образы. Вдумаемся в смысл каждого из них. О каких же чувствах говорит поэт? Что подразумевает под любовью к «родному пепелищу»
и к «отеческим гробам»?

Только некоторые старшеклассники воспринимают слово «пепелище» буквально, то есть как место пожарища; большинству же интуиция и эпитет «родной» подсказывает верный ответ — родина. И всё же уточним лексическое значение этого слова. Пепелище — родная земля; наследованный от предков дом, который в прежнем обиходе назывался отчим домом.

Когда-то давно жизнь семьи, поколение за поколением, проходила в родовом доме, и он становился для человека малой родиной. Этот дом не бросали; из него уходили, чтобы вернуться; его образ хранили на чужбине как святыню; его защищали в годину народных бедствий; в нём черпали духовные силы. Дом был центром жизни рода …

— Есть связь между «родным пепелищем» и «отеческими гробами»?

Самая прямая. Упоминание о «гробах» отправляет нас в прошлое, отсылает туда, где покоятся родные, близкие нам люди, то есть опять же к нашему роду и месту, где этот род обретает покой, и пока мы помним об ушедших, не исчезает род (народ!), не нарушается связь поколений, не выпадают звенья цепи: ушедшие продолжают жить с нами.

Значит, «любовь к отеческим гробам» — это память о родном и близком.

— Как вы думаете, это только память о родных людях или это понятие шире? Что же в таком случае входит в него?

Нет, конечно, Пушкин имеет в виду не только любовь к своим родным и близким. Понятие «отеческие гробы» вмещает в себя и историю родной земли и её народа, и память о прошлом. Любовь к родной земле тесно связана с памятью духовной, она основана на истории рода, народа, родины. Обратите внимание на то, что все эти слова одного корня!

— С чем сравнивает поэт «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» и почему?

Он называет их «животворящей святыней». Попробуем объяснить эти слова.

Святыня — это то, что свято, то, чему поклоняются. Животворящая — значит «дарующая силы, обновляющая, чудесная» (сравните: Животворящий Крест Господень).

Человек, ценящий и уважающий свою историю, культуру, народ, черпает в них силы, веру, надежду, любовь, справляется с любыми испытаниями и никогда не теряет чувства
собственного достоинства.

— Как помогают понять силу этих чувств пушкинские сравнения?

«Земля была б без них мертва, / Как … пустыня / И как алтарь без божества».

В самом деле, что такое алтарь (жертвенник) без божества? Он теряет всякий смысл и превращается просто в декоративное сооружение.

А вот в строке «Как … пустыня» пропущено слово — эпитет или часть развёрнутого сравнения. Попробуйте подобрать это слово.

Очень интересные варианты подбирают учащиеся: как бесприютная пустыня, как иссушённая пустыня, как без оазиса пустыня, как без кочевника пустыня; как без воды (без дождя) мертва пустыня и т. д.

Характерно, что ни один вариант не удовлетворяет их полностью: им не хватает пушкинской ёмкости.

Может быть, и Пушкин не нашёл подходящего слова? И предпочёл оставить пустыню без
эпитета: ведь пустыня и сам по себе очень значимый образ … Пустыня — это и место отшельничества, испытаний и Божественных откровений. Именно здесь готовился Иисус
Христос к своей великой Жертве.

Удивительно: после этих слов с предпоследней парты раздался робкий голос совсем не выдающегося ученика: «А может быть, надо было: «Как без Христа мертва пустыня»?»